Опыт приучил нас думать, что все червы красные, а пики - черные. Мы видим то, что ожидаем увидеть, а не обязательно правду (с)
Вроде как я смирилась со своими текстами с ЗФБ этого года, как нашла черновик записи и поняла, что не донесла еще тексты с ЗФБ-2018 
Квест: Внеконкурс
Незаменимая и неизменная бета ко всем текстам - The Cat Lady
Она же друг, поддержка, соавтор и товарищ по раскуриванию идей 
Грустная история о том, как я хотела написать на рейтинговую выкладку текст про Региса, Ноктиса, ангст и безысходность, но не получилось) Вышло PG-13, сову на глобус натягивать не захотелось, все же в текст заложен намек на альтернативную концовку эпизода Игнис, так что решили с капитаном оставить текст спокойно лежать до внеконкурса.
...только вот пока этот текст мирно лежал и никого не трогал, появилось продолжение и новое ОТП О_о
Название: Предопределенность
Размер: мини (1407 слов)
Пейринг/Персонажи: Регис Люцис Кэлум, Кларус Амицития, Игнис Сиенция, Ноктис Люцис Кэлум
Категория: джен
Жанр: ангст, драма, пропущенная сцена
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: насилие
Краткое содержание: Регис пытается жить со знанием того, что он, его страна и его единственный ребенок обречены.
Сто тринадцатый правитель королевства Люцис пытался сосредоточиться на докладе, который лежал перед ним на столе. Совещание было в самом разгаре, приближенные к правящей верхушке уполномоченные лица активно спорили, периодически перебивая друг друга. Расширение транспортной инфраструктуры, усиление обороны и предложения о создании нового военного подразделения. Но чаще всего — экономика, повышение цен, борьба с неплательщиками налогов.
Какая же все это ненужная глупость. Регис все не мог избавиться от этой мысли и вникнуть в проблемы столицы, хотя многолетняя выдержка позволяла ему выглядеть перед подчиненными мудрым, сосредоточенным и даже делающим какие-то пометки в докладе.
Регис хотел сейчас только одного: сорваться с места и уехать в самую глубинку страны, где его никто не найдет, где он сможет наконец оторваться от титула и просто побыть собой. Он же так любил путешествовать в юности, вникать в дела самых удаленных регионов, его волновала вся страна, а не только ограниченная Стеной Инсомния. Хотя и столица уже не вызывала никакой заинтересованности.
Ему просто все равно. Но равнодушный король должен оставаться в своей столице, потому что как же иначе продолжится Игра, если короля не окажется на шахматной доске в определенной клетке. Он и так сильно рисковал с той вылазкой в Тенебре. Сам того не подозревая, он сделал ход, и Белая королева пошла в размен, на доске остался только Черный король.
Эндшпиль наоборот, вот только Черный король тоже обречен.
Как и все остальные.
Регис поднял глаза и посмотрел на Брейнтри — финансового советника. Увидел, как тот рухнул на землю, зажимая руками живот с многочисленными пулевыми ранениями. Советник пытался вдохнуть, но только хрипел, а с его губ стекала кровавая пена. Над ним возвышался отряд нифльхеймских магитехов-снайперов с горящими алым глазами-прожекторами.
Перевел взгляд на секретаря собрания Гейна. Он не вел протокол, сидя за столом, а резко развернулся и попытался убежать от атакующих его демонов. Но не успел сделать и двух шагов, как отдельные куски его тела уже оказались в лапах демонов, залившихся ликующим смехом в предвкушении восхитительной трапезы свежей человеческой плотью. Впрочем, не всем демонам достался лакомый кусок, так что остальные бросились на оставшихся чуть позади людей. Ни у кого из них не было шансов против быстрых и когтистых бесов.
Заместитель начальника охраны, спорящий о необходимости увеличения численности личной охраны короля с начальником казначейства, еще не знает, что его дни закончатся, когда от мощного выстрела разлетится стена, и один ее кусок упадет на него, раздробив все кости ниже поясницы. И что у него будет еще несколько секунд агонии и понимания того, что это конец, прежде чем падающие каменные обломки прервут его муки, а мозг вытечет через расколовшийся, как грецкий орех, череп.
Никто из присутствующих в зале не знал, что перед внутренним взором короля они каждую минуту раз за разом умирали. Никто не чувствовал, как угроза сжимает хватку вокруг города, который захлебнется кровью. Для них дни все еще были полны радости и насущных проблем.
У них не отняли надежду.
Регис почувствовал, как кончики его пальцев начали подрагивать, и сжал ладони в кулаки. Это не особо помогло вернуть самообладание, ему все еще хотелось вскочить на ноги и закричать: ну почему же никто не видит очевидного?! Вместо этого Регис на миг перестал дышать, когда его предплечья коснулась горячая ладонь Кларуса Амицитии. Защитника, помощника и друга, что всегда сидел по левую сторону от него.
— Запланированное время на собрание вышло, основная повестка дня разобрана полностью. Больше нет смысла задерживать его величество. Если у кого остались вопросы или предложения по теме собрания, прошу сообщить их мне, чтобы я мог подготовить протокол и разослать его на согласование сегодня до конца дня, — камергер короля Алфеус Сиенция как всегда был собран и вежлив, тембр его голоса был размерен, но при этом тверд. Ни одна деталь не выдавала того, что Сиенция был озабочен состоянием правителя. Иногда Регису даже казалось, что его камергер и его телохранитель могут каким-то образом общаться телепатически, если им покажется, что королю угрожает опасность или нужно дать ему отдохнуть.
Самому Регису уже ничего не было нужно, но он встал из-за стола, кивнул поднявшимся на ноги придворным и вышел из зала в сопровождении Кларуса, который опережал его на полшага и фактически вел за собой. Регис хотел поблагодарить его, но сразу же вспомнил стандартный ответ Амицитии на такое проявление чувств: «Мой долг и смысл моей жизни — защищать тебя».
И это было правдой. Регису очень не нравилась эта мысль, но он прекрасно понимал, что жизнь его друга и Щита принадлежит ему. Что он будет убит в жестоком бою, выигрывая для своего короля возможность дышать еще несколько минут.
По пути в королевские покои Регис заметил племянника своего камергера — юного Игниса Сиенцию, стоявшего по стойке смирно у одной из стен. Несмотря на возраст, в Игнисе уже проявлялись отличительные черты его семьи — полная собранность и внешнее спокойствие, поэтому сложно было определить, почему Игнис сейчас находится в коридоре, а не рядом с наследным принцем.
«Похоже, что Ноктис уже спит», — пронеслось в голове у Региса, когда он положил ладони на ручки двери в свои покои. — Благодарю, Кларус, дальше я сам.
Амицития чуть прищурился, внимательно глядя в лицо своему королю, словно оценивал, можно ли оставлять его одного. Если ему покажется, что существует какая-то угроза физическому или душевному благополучию Региса, то никаких приказов он слушать уже не будет.
— Мне нужно выспаться, — кивнул Регис и вошел в свой кабинет, закрывая за собой дверь. Интересно, сколько еще времени он сможет скрывать от самого близкого друга знание, что так тревожит и ни на минуту не дает расслабиться.
Регис сел за стол, потирая кончиками пальцев переносицу — постоянная головная боль уже была настолько привычной, что становилась заметной только перед сном, именно в тот момент, когда нужно было попытаться уснуть. Но, похоже, Регис уже стал истинным и полноправным королем Инсомнии. От такой мысли он вымученно усмехнулся и только собрался открыть глаза, как на колени запрыгнул пятилетний Ноктис.
— Папа, — улыбнулся Ноктис, устраиваясь поудобнее на коленях Региса. — Только не ругай Игниса, просто хотелось к тебе перед сном. Так не снятся кошмары.
Ноктис зевнул, положил голову на грудь отца и мгновенно уснул. Регис не мог пошевелиться, он старался дышать как можно ровнее, и не разбудить ребенка. Пытался отогнать видение, которое разъедало его изнутри каждую минуту.
Но не получалось. Он вновь увидел, как его сын подрастает и становится юношей, так похожим на него самого, но при этом с проступающими мягкими чертами матери. Взъерошенный, неловкий, но искренне улыбающийся и живой принц принимает силу своих предков, надевает кольцо Люциев, которое светится все ярче и отгоняет сгустившийся мрак. А потом это кольцо раскаляется, обжигает кожу, которая обугливается дочерна, трескается и обнажает мясо. Ожогов все больше, свет все ярче…
…а его сын кричит, кричит, кричит. И этот крик звенит в ушах Региса, заставляя его испытывать еще большую боль от осознания того, что это обязательно случится, и он не может ничего сделать.
Ничего. Даже обнять сейчас спящего сына из-за страха, что от прикосновения тот рассыплется пеплом.
Его сын избран стать последним Королем Света. Пророчество написано уже очень давно, и препятствовать ему нельзя, иначе станет только хуже. Легенда, передаваемая из поколения в поколение, скорее, как сказка, а не указание, именно для Региса стала правдой и концом.
Регис не видел выхода. Перед ним задача, которую нужно решить. Вот только он заранее знает, что решения у этой задачи нет. Его разум уже отравлен сказками о Пророчестве и невозможности его отвести.
Возможно, придумать решение сможет тот, кто не знает о невозможности обойти Пророчество. Разум должен быть чист. И у этого человека должно быть искреннее желание не дать этому случиться, дать Ноктису возможность просто жить.
Сам Регис понимал, что у него чистых и искренних желаний не осталось. Только жгучая боль, ночные кошмары и безмолвные крики от собственного бессилия. И мысли, что… может, милосерднее было бы дать своему сыну умереть? Не заставлять его проходить через все испытания и боль. Не заставлять однажды осознать, что у него не будет будущего и выбора.
Нет. Регис выдохнул, разжал кулаки и положил ладони на спину тихо посапывающему Ноктису.
Он должен оградить его от кошмаров, хотя бы на время. Пусть Ноктис научится любить жизнь, пусть его сердце не станет каменным и черствым. Пусть он будет искренним и обретет друзей, которые будут рядом, готовые не только защищать своего принца, но и поддержать в тяжелую минуту, как близкого друга. Ради этого можно будет бороться и жить.
— Игнис, — тихо позвал Регис.
Дверь тут же приоткрылась, и в кабинет вошел мальчик, похоже, все это время тихо стоявший с другой стороны.
— Ваше величество, — поклонился юный Сиенция, выпрямился и замолчал, ожидая слова своего короля.
— Отнеси Ноктиса в его комнату и… не выключай ночник до рассвета.
Взгляд зеленых глаз за стеклами очков встретился с серыми глазами Региса, и последний невольно поежился. Давно он не видел такого прямого и ясного взгляда.
— Да, ваше величество, — тихо ответил Игнис и протянул руки к спящему принцу.
The Cat Lady же заметила, что в предыдущем тексте как-то очень уж часто Кларус пытается прикоснуться к Регису. Я отнекивалась сперва, потому что преданность, долг и все такое, потом перечитала... и блин, вообще-то ДА! Кэт предложила написать сиквел
Я честно села писать драму, потом поняла, что уносит в юст, потом меня упороло во флешбэки, потом я прибежала к Кэт с криками "спасипомоги, я сейчас напишу слэш! А я гетник, я гетник, я гетник... я гетник...". Кэт мне помогла вставить флешбэк куда нужно и закончила фанфик Получился миник, и... у меня появился еще один ОТП по пятнахе)) Кларус/Регис, но они же правда ав ^_^
В соавторстве с The Cat Lady
Название: Горе - не беда
Размер: мини (2906 слов)
Пейринг/Персонажи: Регис Люцис Кэлум, Кларус Амицития
Категория: джен, элементы слэша
Жанр: драма, пропущенная сцена, UST
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Иногда просто необходимо поделиться с другом своими тревогами.
Примечание: Сиквел к фику "Предопределенность". В тексте имеются отсылки к "A King's Tale: Final Fantasy XV".
Пять шагов вперед и пять — назад. Кларус Амицития в который раз проходил мимо третьей картины в мраморном коридоре, постукивая кончиками пальцев по стене. Во дворце становилось все тише и тише — редкие припозднившиеся служащие быстро расходились, заступающая на ночную смену стража принимала караул. Все по обычному расписанию.
И все же Кларусу что-то не давало покоя, какая-то навязчивая мысль, которую все не получалось уловить и сформулировать. Или это даже не мысль была, а просто интуиция, с которой за долгие годы службы телохранителем приходилось считаться. Поэтому Кларус ждал.
Как только за поворотом раздался тихий звук прикрываемой двери, Кларус отступил на шаг назад в тень между колоннами у стены и посмотрел на прошедшего по коридору молодого Сиенцию, несущего на руках спящего наследного принца. Глядя на то, как худой Игнис уверенно держал Ноктиса, при этом бесшумно продвигаясь вперед, Кларус едва заметно улыбнулся. Перед глазами сразу предстал возмущенный Гладиолус, отчитывающийся после тренировки и потирающий ушибленный бок:
— Да этот очкарик только прикидывается хилым! Он тренировочным шестом так может вломить…
Несмотря на излишнюю эмоциональность, его юный сын все же усвоил урок и перестал судить о силе человека, опираясь только на внешние данные. А Кларус, уже давно наблюдавший за Игнисом, мог больше не тревожиться за принца и полностью сосредоточиться на выполнении своего долга перед его отцом.
Кларус выждал еще некоторое время, но тревога так и не исчезла. Тогда он подошел к покоям короля, приоткрыл двери и уверенно вошел внутрь. Неслыханное нарушение правил и этикета, но Амицитии давно на все эти расшаркивания было плевать. Тем более, он хотел удостовериться, что Регис на самом деле отправился отдыхать, а вежливо стучать в дверь и деликатно пытаться устно узнать у человека, спит ли тот — глупо и смешно.
На первый взгляд казалось, что Регис на самом деле отдыхал. На софе неаккуратной кучей валялись скинутые наплечник, плащ, шейный платок и пиджак. Кларус отметил это, прошел в спальню короля и замер на пороге.
Регис стоял у стены, покрытой огромным гобеленом с изображением фамильного древа Люциев, положив руку на последнюю ветвь и уткнувшись лицом в тыльную сторону ладони. Яркие плафоны под потолком отбрасывали холодные блики на его темные волосы, окрашивая их серебристым цветом.
Кларус поежился. Он сейчас почти физически ощущал молниеносное течение времени — как быстро и безвозвратно отдалялась уже ушедшая молодость. Особенно это было заметно по Регису. Он, мужчина в самом расцвете лет, за последние месяцы сильно осунулся, в волосах появилась седина, на лице проступили морщины, а глаза утратили былой блеск.
— Регис, если ты не начнешь нормально спать, то скоро будешь выглядеть для Ноктиса дедом, а не отцом, — заметил Кларус, положив руку на плечо друга. Тот вздрогнул и пошатнулся, пытаясь отступить.
— Кларус… пожалуйста… — едва слышно выдавил Регис, поводя плечом и пытаясь сбросить тяжелую ладонь.
Что «пожалуйста»? Пожалуйста, уйди и дай побыть одному? Пожалуйста, помоги? От такой реакции Кларус нахмурился и глубоко вдохнул, успокаиваясь. Постоянная тревога при отсутствии видимой причины раздражала, что для Щита было совершенно недопустимо.
Кларус знал своего короля очень давно и очень хорошо. Испытывал на себе его ярость, сражался бок о бок, разделял боль утраты, поддавался искреннему смеху, подшучивал над смущением, радовался победам, подставлял плечо в особо тяжелые дни. Но еще никогда не видел Региса таким… безжизненным. Даже когда Ноктис впал в кому после травмы, хотя тогда вся Инсомния замерла, не зная наверняка, выживет ли наследник.
Осторожно, но при этом очень уверенно, Кларус взял Региса за плечи и повел к кровати, с намерением усадить на нее, после чего уложить спать. Совсем как в юности, когда Регис еще был беспечным принцем, за которым постоянно приходилось присматривать.
Регис вновь напрягся… и сразу же расслабился, словно сдался перед неизбежностью. Послушно сел на кровать под наблюдением Кларуса, после чего поднял голову и взглянул на склонившегося над ним друга.
Регис даже не сказал — выдохнул всего одну фразу:
— Они избрали Ноктиса.
Кларус, расстегивавший ремни на плечах Региса, сперва не понял, о чем он говорит.
Но как только смысл сказанного дошел до него…
Сказания, легенды и пресловутые пророчества вокруг рода Люциев — всего лишь несколько книг, представлявших отдельный интерес для историков, журналистов, шарлатанов и приближенных к королю. Для одних это — возможность заработать на теориях или просвещении, для других — азарт и личный интерес, ну а для кого-то — уроки прошлого и предостережения на будущее.
Кларус медленно опустился перед Регисом на колени и схватил его за руки, сильно сжав. Он не знал, что сказать. Просто молча держал за руку, показывая, что понимает.
Как вообще можно реагировать на подобное признание? Как?! В голове Кларуса проносилось столько мыслей, что можно было сойти с ума. У него самого были дети, которых Кларус безумно любил и волновался за их будущее, но при этом и он, и они прекрасно знали свое предназначение. С самых малых лет детей в роду Амицитиев готовили к тому, что кто-то из родных может умереть, исполняя свой долг. Что это будет страшно и больно для их семьи, но благородно и правильно для страны. Щиты всегда защищают королевский род.
А теперь единственный наследник королевской крови был избран.
— Давно ты знаешь? — тихо спросил Кларус, просто чтобы нарушить тишину.
— Несколько недель.
— Даже не знаю, врезать тебе или себе. Либо ты такой хороший актер, раз смог столько времени держаться, либо я настолько отвратительный друг.
Регис хмыкнул и даже выдал некое подобие кривой улыбки. Он немного расслабился, словно часть тяжелого груза спала с его плеч.
— Слушай, Регис, я не знаю, что сказать, чтобы это не выглядело пустым сотрясанием воздуха или причитаниями из-за фатализма. Просто поверь, что я сейчас понимаю ход твоих мыслей.
Кларус сел на кровать рядом с Регисом и посмотрел на гобелен с родословным древом. Где-то там, в корнях, можно было встретить и представителей рода Амицитиев. Всегда вместе, плотно связаны уже почти тысячелетие.
— Я не знаю, что сказать. Но знаю, что сделать. Жить дальше. Пока есть ради чего жить — нельзя сдаваться. Каждый знает, что окажется в могиле, неизвестным остается лишь время. В этом и смысл.
Регис кивнул:
— Я столько времени пытался это осознать, чуть с ума не сошел, а ты сформулировал за каких-то несколько минут. И если бы это касалось меня — глазом бы не моргнул. Но… я боюсь. За него…
— Ты хороший отец, Регис. Но даже самый лучший родитель не в состоянии уберечь дитя от всего на свете. Помочь не споткнуться, пока в голове у ребенка еще ветер и не сформировался инстинкт самосохранения — это твоя задача. Но считать фарфоровым, беречь и не доставать из коробки с ватой… — Кларус потер висок. — Кажется, когда-то я тебе уже это говорил.
— Возможно. Ты вообще часто говоришь умные вещи и не позволяешь мне совершать необдуманные поступки.
— Дай угадаю, ты уже подумываешь о том, чтобы противостоять пророчеству и пытаться с ним бороться, — медленно сказал Кларус. — Интересная идея, только бесполезная. И не потому, что это Пророчество, и его не изменить. Не хочу подрывать авторитет Оракулов, но в какой-то мере они все же шарлатаны. Все эти пророчества и видения слишком субъективны и напрямую зависят от личности излагающего пророчество на бумаге или пересказывающего свои видения. Никаких прямых указаний, ничего определенного. Можно трактовать так, а можно иначе. И всегда слишком много условностей и тонкостей. «Когда восьмая жена предаст тебя, то мир накроет тьма, и прольется кровь» можно толковать как буквально, так и «когда восьмая девушка, с которой ты поговорил после полового созревания, поцелует в щеку друга, от ревности в твоих глазах потемнеет, и будет драка, в которой кому-то рассекут губу». И это еще при условии, что звезды сойдутся на небе под определенным углом.
Регис прикрыл рот ладонью, подавляя нервный смех:
— Похоже, я правильно поступил, что не брал тебя на встречи с Сильвой… представляю, как бы вы разговаривали.
— Вообще-то я сам отказывался появляться на приемах, где присутствовали представители рода Оракулов. Хорошо, что у королевы тогда уже был мужчина и один ребенок, а то вас бы точно поженили.
— Мужчина некоролевского рода и ребенок без дара Оракула не были бы серьезным препятствием, — вздохнул Регис и откинулся на спину, прикрыв глаза. — Хотя иногда меня посещают мысли, как бы все сложилось, поступи я тогда иначе. Может, весь этот ужас обошел бы мою семью стороной.
— …и обрушился бы на твоих внуков в троекратном размере. Или нет… Думать о том, что могло бы быть сделано в прошлом — пустая трата времени.
Кларус хотел продолжить мысль, но заметил, что Регис задремал, стоило ему только принять горизонтальное положение. Похоже, усталость и нервное истощение все же взяли свое. Осторожно сняв с друга ботинки, Кларус закинул его ноги на кровать. Регис тут же вытянулся, вздохнул и перевернулся на бок.
Кларус прошел по спальне и выключил почти все светильники, оставив лишь несколько штук у окон и дверей. После чего сел в кресло напротив гобелена с родословным древом Люциев, принявшись внимательно рассматривать каждую ветвь, прокручивая в голове слова Региса.
Теперь бессонница будет и его постоянной спутницей, но Кларус нисколько об этом не жалел — напротив, был рад принять на себя часть ноши друга.
Сцепив руки и опустив глаза, Кларус вспоминал прошлое: какие смешные проблемы тогда их волновали, как легко было улыбаться, как не хотелось смотреть вперед или оглядываться назад. Тогда не существовало ничего, кроме текущего мгновения.
****
Лесталлумская ночь никогда не была прохладной из-за близости электростанции. В уличной закусочной можно было наблюдать, как девушки, скинув рабочие куртки и оставшись в облегающих топах, потягивались и бросали заинтересованные взгляды на молодого мужчину, широкие плечи которого украшали татуировки. Кларуса же в данный момент девицы не интересовали: он постукивал кончиками пальцев по столешнице, не сводя взгляда с конкретного столика на противоположной стороне улицы.
Там темноволосый юноша аристократичной наружности в компании фигуристой блондинки выпивал уже непонятно какой по счету стакан виски и явно начинал терять ясность ума. Женщина же нисколько этому не препятствовала, только потакала, явно желая скорее продолжить встречу уже где-то за закрытыми дверями. Эти двое были настолько увлечены друг другом, что не замечали, как из переулка в их сторону направляется мужчина с перекошенным лицом и крепко сжатыми кулаками. Кларус, ввиду своей профессии, неплохо разбирался в людях и безошибочно мог угадывать эмоции, тем более что ярость ревнивого мужа скрыть было в принципе невозможно.
Кларус быстро подошел к столику, облюбованному парочкой, схватил юношу за предплечье и силой поднял на ноги.
— Доброй ночи, миледи, — кивнул он женщине и направился к гостинице, ведя за собой ощутимо пошатывающегося подвыпившего наследного принца Люциса. Последний пока даже не особо сопротивлялся — избыток алкоголя в крови несколько замедлял мыслительный процесс, да и постоянное присутствие кого-то из телохранителей и друзей позволяло иногда расслабиться.
В гостиничном номере Кларус швырнул Региса на заправленную кровать и устроился сверху, крепко удерживая его запястья. Чтобы тот не смог ударить коленом в незащищенные места, Кларус сел ему на бедра.
Регис, немного протрезвевший от такого обращения, тихо зашипел и попробовал вырваться. В обычном тренировочном бою у него это часто получалось: к запястьям были пристегнуты потайные ножны с маленькими кинжалами, которые он мог выкинуть резким движением руки и таким образом совершить телепорт, вот только сейчас его защитник не устраивал тренировочный бой, а просто не давал двигаться.
— Твою… Кларус, ты совсем обнаглел, что ли?!
— Ой ли, — спокойно ответил Кларус, продолжая нависать над Регисом и даже не пошевелившись.
Кларус знал, что является обладателем очень тяжелого характера. Следовать правилам до занудства и быть при этом вспыльчивым — надо еще умудриться. Поэтому приходилось постоянно себя контролировать, чтобы не впасть в какую-либо из крайностей. Но это было даже к лучшему для Щита такого принца, как Регис — дерзкого, самоуверенного, легкомысленного и страстно любящего новые впечатления. Особенно сейчас, находясь далеко за пределами фамильного дворца и столицы, решившего хорошенько развлечься.
Регис терпеть не мог, когда ограничивали его свободу. И сейчас он был просто в ярости от того, что его свободу ограничивал лучший друг. Не только в буквальном смысле, но еще и прервав возможное продолжение ночи в квартире той красотки, она же на такое была согласна… От этих мыслей Региса бросило в жар, он еще сильнее разозлился и дернул руками с такой силой, что сидящий сверху Кларус пошатнулся, ниже склоняясь к принцу.
— Регис, да уймись ты, — Кларус медленно выдохнул, и его горячее дыхание пощекотало шею Региса. Тот сразу замер, продолжая прожигать его глазами. Таким цепким и внимательным взглядом серых глаз Регис в который раз напомнил Кларусу волчонка.
— Слушай, твоя жизнь для меня — самое важное. Но это не значит, что я буду носиться с тобой, словно с фарфоровой статуэткой, сдувая пылинки и следя за тем, чтобы краска на узорах не поблекла. Ты — не моя вещь, и волен делать то, что сам захочешь. Мне это может не нравиться, признаю, но мешать я тебе не стану…
— Ага, сегодня ты это особенно явно продемонстрировал, утащив меня силой от исполнительницы такого минета, — фыркнув, перебил его Регис.
— … до тех пор, пока твои действия не угрожают твоей же безопасности, — закончил мысль Кларус. — Если ты не заметил, то у «исполнительницы такого минета» явно был мужчина-рогоносец. И он как раз направлялся к тебе, заявить о своих обидах и переживаниях.
— То есть ты решил, что я не справлюсь с каким-то обиженным мужем?! — Регис залился таким громким и пьяным смехом, что Кларусу резко захотелось заткнуть ему рот. Вот только руки были заняты, а иные способы… казались слишком экстремальными. К тому же в этом случае продолжать сидеть на бедрах Региса станет не очень-то удобно.
— Ты отличный воин, я же сам тебя тренировал. В этом и проблема. Если бы ты продемонстрировал свои навыки, то привлек бы слишком много внимания. Напомни мне, кто это хотел попутешествовать инкогнито?
Регис закатил глаза, но смеяться перестал. Равно как и предпринимать попытки вырваться. Спорить с Кларусом совершенно бессмысленно, тот каким-то парадоксальным образом в любой ситуации находил аргументы, не прислушаться к которым было невозможно.
— Ладно, моя вина, не видел я того мужика. Прости, Кларус, — Регис очаровательно улыбнулся и вновь попытался встать, только вот его Щит так и не пошевелился. — Теперь-то что?
— Тебе нужно немного проспаться, ваше высочество, — усмехнулся Кларус.
— Думаешь, я смогу заснуть в такой позе?
— Я в этом уверен, не первый же раз. С алкоголем в крови и без движения ты засыпаешь мгновенно, потом пушкой не разбудишь. К тому же в список моих обязанностей не входят дополнительные услуги вроде спеть колыбельную или поцеловать на ночь, так что довольствуйся тем, что есть.
Регис зачарованно смотрел в карие глаза Кларуса, улавливая в них плохо скрываемый смех.
— Сразу после коронации непременно расширю обязанности Щитов, — улыбнулся он, закрывая глаза и откидывая голову на подушки.
****
Кларус улыбнулся собственным воспоминаниям. Какими же молодыми и беспечными они тогда были — казалось, вся их дальнейшая жизнь непременно будет похожей на праздник. Даже сейчас иногда, глядя на Региса слегка прищуренными глазами, Кларусу казалось, что он видит не умудренного опытом короля, а взбалмошного мальчишку, ищущего приключения на разнообразные места своего тела. Собственная память тоже порой подводила его, а сознание отказывалось воспринимать лысеющего мужчину с морщинками вокруг глаз, которого он каждый день видел в зеркале, упорно подсовывая образ крепкого паренька с густой шевелюрой до плеч. Увы, время не щадит никого — и они уже давно не те беззаботные ребята. Опыт и мудрость, приходящая только с возрастом, исчертили их некогда молодые и прекрасные лица, оставив огонь юности лишь в сердцах.
Кларус поднялся, потягиваясь и разминая затекшую спину. Взглянул на часы — оказалось, он провел без движения несколько часов и даже не заметил этого. Подошел к кровати — Регис спал беспокойно, его все такие же, как и в юности, длинные черные ресницы подрагивали во сне. Щадящая длань сна благосклонно разгладила мелкие морщинки вокруг его глаз и глубокую складку на лбу, и в полутьме он казался таким же юным, как и пятнадцать лет назад.
Кларус ласково провел рукой по его лицу, убирая волосы со лба. Регис глубоко вздохнул во сне, приоткрывая губы. Тогда, пятнадцать лет назад, Кларус так и не решился поцеловать его, хотя и очень хотел. Не смог перейти границу, пролегающую между преданностью телохранителя и друга и чем-то большим, что перевело бы их отношения на новый уровень. Тогда за их плечами еще не было багажа в виде жен, малолетних детей и каждодневного долга, теперь же этот багаж стал легче — оба они были вдовцами, а дети не стали бы помехой. Но между ними по-прежнему стояли долг и уважение друг к другу — и хоть в молодости они часто шутливо флиртовали, ни один из них так и не смог переступить эту черту. Кларус мог бы переступить ее сейчас — это было несложно, всего-то наклониться и легко коснуться губами чужих приоткрытых и так призывно манящих губ. Он уже наклонился, их с Регисом теперь разделяли считанные сантиметры. Но как нельзя было вернуть давно ушедшее прошлое, так и не стоило теперь тосковать о нем и пытаться наверстать упущенное. Особенно сейчас, когда Регису, как никогда, нужна его дружеская опора и сильное плечо.
Кларус выпрямился и моргнул. Он сам буквально недавно говорил Регису, что размышлять над возможными поступками в прошлом — пустая трата времени. Так почему бы ему самому не последовать собственному совету?
Он вернулся в кресло и вновь перевел рассеянный взгляд на гобелен. Была еще одна вещь, которую он хотел, но не успел сказать Регису. Так и не объяснил, почему бороться с пророчеством бесполезно. Не потому, что Регис не смог бы изменить судьбу своего сына, а потому, что это не его судьба и менять ее должен не он. Ноктис избран — и этого, увы, не изменить, вне зависимости от того, верили ли они оба в пророчество или нет. Теперь все зависело от самого Ноктиса и, возможно, от тех, кто окажется с ним рядом в самый ответственный момент. Кларус вспомнил, как Игнис бережно держал принца, и улыбнулся. Молодой Сиенция чем-то напоминал его самого, хотя Кларусу никогда не хватало природной грации и хладнокровной выдержки, присущей Игнису, — его вечно подводил вспыльчивый характер. Гладиолус унаследовал от него те же черты, но Кларус знал, что он так же до последнего будет предан Ноктису. Не сейчас, но в будущем, сможет стать ему верным и надежным Щитом.
Как бы хотелось, чтобы у его сына, так же как и у сына Региса, было еще много счастливых и памятных моментов. Чтобы когда-нибудь, возможно, в этой же спальне, Гладиолус и Игнис так же берегли сон своего короля, как сейчас он берег сон Региса. И чтобы их королю снились только хорошие сны.
Кларус глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, готовясь просидеть в нем всю ночь, до самого утра.
Драббл сочинялся в ночь дедлайна сразу после прочтенияДоброе утро, ваше величество новеллы, потому что очень зацепила последняя сцена. И да, намеки на пейринг тоже там есть, кмк))
Название: Перед падением
Размер: драббл (669 слов)
Пейринг/Персонажи: Регис Люцис Кэлум, Кларус Амицития
Категория: джен
Жанр: драма, пропущенная сцена
Рейтинг: G
Краткое содержание: Разговор Региса и Кларуса за день до отъезда Ноктиса и подписания "мирного договора".
Примечание: присутствуют отсылки к новелле "Пролог: Отправление". Сюжетно текст является сиквелом к фику "Горе - не беда", но можно читать и как самостоятельную историю.
Регис даже не опустился, а буквально рухнул в кресло. Жесткий металлический ортез на правой ноге тихо скрипнул, а трость отскочила от подлокотника и упала на мягкий ковер. Регис этого совершенно не заметил — он закрыл глаза и откинул голову назад. Стоявший у окна Кларус ощущал себя ненамного лучше — сильно ныла спина — но вида не показывал, хотя возраст уже не позволял так легко скрывать усталость.
— Совсем вымотался?
— Не то слово. Ни на что нет сил.
— А как же Ноктис? Видел его сегодня?
— Не было времени, — как-то слишком резко и быстро ответил Регис.
Кларус ничего не сказал, хотя и подумал, что его друг просто боится видеть сына в день перед отъездом, иначе просто не сможет отпустить. Понимал и принимал это: ему самому сегодня во время разговора с Гладиолусом тяжело было делать вид, что у них еще есть шансы увидеться вновь.
Затянувшуюся паузу прервал Регис:
— У меня получилось дозвониться до Сида.
— И он послал тебя до горы Раватог, или еще дальше?
Регис горько усмехнулся:
— Послал поглубже в Колсмарк сперва. Но мы поговорили. Он пообещал, что поможет Ноктису в «Молоте». Но вдобавок потребовал увидеть и мою старую рожу.
Кларус покачал головой. Старина Сид в своем репертуаре — совершенно забыл о том, что при разговоре с королем нужно соблюдать хоть какие-то приличия.
— И что ты ответил?
— Сказал, что не смогу с ним увидеться.
— Честный ответ, — глубоко вздохнул и поморщился Амицития.
Регис наклонился вперед, закрыл лицо руками и так резко выдохнул, что это больше походило на стон.
— Честный ответ от очень «честного» короля. Только вот ты последний, кому я говорил правду.
Кларус вдруг вспомнил ту ночь, когда услышал от Региса новость, во многом предопределившую их дальнейшую жизнь. Здесь, в королевских покоях. Почти пятнадцать лет назад.
— Ты сделал все, что мог. Наши дети уже выросли, когда-нибудь они поймут, — Кларус подошел к другу и положил руку ему на плечо.
— Они не узнают. Особенно после предстоящего парада лицемерия, — Регис кивнул на стол с бумагами в углу кабинета. Документы и списки приглашенных на будущую церемонию подписания мирного договора.
Проследив взгляд Региса, Кларус хмыкнул:
— Не желаешь видеть Императора?
— Мне нет никакого дела до Императора. Он — только фигура в игре, известная и постоянная величина, «перманентное зло». Воевал еще с моим отцом, так что я прекрасно знаю его мотивы. Нет, не это… мне противно осознавать себя, как врага.
Регис с трудом поднялся из кресла и, сильно хромая без трости, прошел по комнате из угла в угол.
— На этой «церемонии мира» будут те, для кого мой род и мое королевство — назойливая и раздражающая блоха, которую хочется поскорее прихлопнуть. Или те, кто завидует. Ведь благодаря «Дару Предков — Великому Кристаллу» у Люциса еще есть защитная стена, а они сами давно потерпели поражение.
— Это — только их мнение, — Кларус едва сдержался, чтобы не повысить голос. Он прекрасно отдавал себе отчет, что подобная вспышка раздражения подходит горячим юнцам из простонародья, а никак не аристократу и Щиту преклонного возраста. Но как вообще можно сохранять спокойствие, когда короля незаслуженно оскорбляли. Даже если это делал он сам.
Регис остановился и очень долго и внимательно рассматривал стену перед собой.
— На мне лежит вина за множество ошибок и смертей. Как бы я ни старался отмыться от этого, как-то исправить и забыть, все вернется и напомнит о себе. На этой предстоящей встрече я увижу мальчика, по моей вине лишившегося дома, королевства, титула и семьи. Осталось только имя. Надо думать, он меня ненавидит… и правильно делает.
Регис сделал еще несколько неуверенных шагов по комнате, потирая кончиками пальцев правый висок, на котором так отчетливо выделялись вены.
— Этот проклятый мирный договор. В своем стремлении всех защитить, я совершенно забыл о гордости. Народ меня возненавидит, не поймет и сочтет дураком — выбора у меня нет. И имя Амицитиев, верных защитников Кэлумов, будет также опозорено. Прости меня за это.
— Не смей извиняться. Ты для меня не просто король, ты — мой верный друг, — Кларус положил руку на плечо Региса и посмотрел ему в глаза: — Так было и будет всегда, что бы ни случилось.
Регис накрыл его ладонь своей и улыбнулся.
— Мне надо отдохнуть. Не хочу, чтобы Ноктис запомнил меня совсем уж измотанным и дряхлым стариком при завтрашнем отбытии.
«Когда завтра выйду попрощаться навсегда».
Квест: Внеконкурс
Незаменимая и неизменная бета ко всем текстам - The Cat Lady
Она же друг, поддержка, соавтор и товарищ по раскуриванию идей Грустная история о том, как я хотела написать на рейтинговую выкладку текст про Региса, Ноктиса, ангст и безысходность, но не получилось) Вышло PG-13, сову на глобус натягивать не захотелось, все же в текст заложен намек на альтернативную концовку эпизода Игнис, так что решили с капитаном оставить текст спокойно лежать до внеконкурса.
...только вот пока этот текст мирно лежал и никого не трогал, появилось продолжение и новое ОТП О_о
Название: Предопределенность
Размер: мини (1407 слов)
Пейринг/Персонажи: Регис Люцис Кэлум, Кларус Амицития, Игнис Сиенция, Ноктис Люцис Кэлум
Категория: джен
Жанр: ангст, драма, пропущенная сцена
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: насилие
Краткое содержание: Регис пытается жить со знанием того, что он, его страна и его единственный ребенок обречены.
Сто тринадцатый правитель королевства Люцис пытался сосредоточиться на докладе, который лежал перед ним на столе. Совещание было в самом разгаре, приближенные к правящей верхушке уполномоченные лица активно спорили, периодически перебивая друг друга. Расширение транспортной инфраструктуры, усиление обороны и предложения о создании нового военного подразделения. Но чаще всего — экономика, повышение цен, борьба с неплательщиками налогов. Какая же все это ненужная глупость. Регис все не мог избавиться от этой мысли и вникнуть в проблемы столицы, хотя многолетняя выдержка позволяла ему выглядеть перед подчиненными мудрым, сосредоточенным и даже делающим какие-то пометки в докладе.
Регис хотел сейчас только одного: сорваться с места и уехать в самую глубинку страны, где его никто не найдет, где он сможет наконец оторваться от титула и просто побыть собой. Он же так любил путешествовать в юности, вникать в дела самых удаленных регионов, его волновала вся страна, а не только ограниченная Стеной Инсомния. Хотя и столица уже не вызывала никакой заинтересованности.
Ему просто все равно. Но равнодушный король должен оставаться в своей столице, потому что как же иначе продолжится Игра, если короля не окажется на шахматной доске в определенной клетке. Он и так сильно рисковал с той вылазкой в Тенебре. Сам того не подозревая, он сделал ход, и Белая королева пошла в размен, на доске остался только Черный король.
Эндшпиль наоборот, вот только Черный король тоже обречен.
Как и все остальные.
Регис поднял глаза и посмотрел на Брейнтри — финансового советника. Увидел, как тот рухнул на землю, зажимая руками живот с многочисленными пулевыми ранениями. Советник пытался вдохнуть, но только хрипел, а с его губ стекала кровавая пена. Над ним возвышался отряд нифльхеймских магитехов-снайперов с горящими алым глазами-прожекторами.
Перевел взгляд на секретаря собрания Гейна. Он не вел протокол, сидя за столом, а резко развернулся и попытался убежать от атакующих его демонов. Но не успел сделать и двух шагов, как отдельные куски его тела уже оказались в лапах демонов, залившихся ликующим смехом в предвкушении восхитительной трапезы свежей человеческой плотью. Впрочем, не всем демонам достался лакомый кусок, так что остальные бросились на оставшихся чуть позади людей. Ни у кого из них не было шансов против быстрых и когтистых бесов.
Заместитель начальника охраны, спорящий о необходимости увеличения численности личной охраны короля с начальником казначейства, еще не знает, что его дни закончатся, когда от мощного выстрела разлетится стена, и один ее кусок упадет на него, раздробив все кости ниже поясницы. И что у него будет еще несколько секунд агонии и понимания того, что это конец, прежде чем падающие каменные обломки прервут его муки, а мозг вытечет через расколовшийся, как грецкий орех, череп.
Никто из присутствующих в зале не знал, что перед внутренним взором короля они каждую минуту раз за разом умирали. Никто не чувствовал, как угроза сжимает хватку вокруг города, который захлебнется кровью. Для них дни все еще были полны радости и насущных проблем.
У них не отняли надежду.
Регис почувствовал, как кончики его пальцев начали подрагивать, и сжал ладони в кулаки. Это не особо помогло вернуть самообладание, ему все еще хотелось вскочить на ноги и закричать: ну почему же никто не видит очевидного?! Вместо этого Регис на миг перестал дышать, когда его предплечья коснулась горячая ладонь Кларуса Амицитии. Защитника, помощника и друга, что всегда сидел по левую сторону от него.
— Запланированное время на собрание вышло, основная повестка дня разобрана полностью. Больше нет смысла задерживать его величество. Если у кого остались вопросы или предложения по теме собрания, прошу сообщить их мне, чтобы я мог подготовить протокол и разослать его на согласование сегодня до конца дня, — камергер короля Алфеус Сиенция как всегда был собран и вежлив, тембр его голоса был размерен, но при этом тверд. Ни одна деталь не выдавала того, что Сиенция был озабочен состоянием правителя. Иногда Регису даже казалось, что его камергер и его телохранитель могут каким-то образом общаться телепатически, если им покажется, что королю угрожает опасность или нужно дать ему отдохнуть.
Самому Регису уже ничего не было нужно, но он встал из-за стола, кивнул поднявшимся на ноги придворным и вышел из зала в сопровождении Кларуса, который опережал его на полшага и фактически вел за собой. Регис хотел поблагодарить его, но сразу же вспомнил стандартный ответ Амицитии на такое проявление чувств: «Мой долг и смысл моей жизни — защищать тебя».
И это было правдой. Регису очень не нравилась эта мысль, но он прекрасно понимал, что жизнь его друга и Щита принадлежит ему. Что он будет убит в жестоком бою, выигрывая для своего короля возможность дышать еще несколько минут.
По пути в королевские покои Регис заметил племянника своего камергера — юного Игниса Сиенцию, стоявшего по стойке смирно у одной из стен. Несмотря на возраст, в Игнисе уже проявлялись отличительные черты его семьи — полная собранность и внешнее спокойствие, поэтому сложно было определить, почему Игнис сейчас находится в коридоре, а не рядом с наследным принцем.
«Похоже, что Ноктис уже спит», — пронеслось в голове у Региса, когда он положил ладони на ручки двери в свои покои. — Благодарю, Кларус, дальше я сам.
Амицития чуть прищурился, внимательно глядя в лицо своему королю, словно оценивал, можно ли оставлять его одного. Если ему покажется, что существует какая-то угроза физическому или душевному благополучию Региса, то никаких приказов он слушать уже не будет.
— Мне нужно выспаться, — кивнул Регис и вошел в свой кабинет, закрывая за собой дверь. Интересно, сколько еще времени он сможет скрывать от самого близкого друга знание, что так тревожит и ни на минуту не дает расслабиться.
Регис сел за стол, потирая кончиками пальцев переносицу — постоянная головная боль уже была настолько привычной, что становилась заметной только перед сном, именно в тот момент, когда нужно было попытаться уснуть. Но, похоже, Регис уже стал истинным и полноправным королем Инсомнии. От такой мысли он вымученно усмехнулся и только собрался открыть глаза, как на колени запрыгнул пятилетний Ноктис.
— Папа, — улыбнулся Ноктис, устраиваясь поудобнее на коленях Региса. — Только не ругай Игниса, просто хотелось к тебе перед сном. Так не снятся кошмары.
Ноктис зевнул, положил голову на грудь отца и мгновенно уснул. Регис не мог пошевелиться, он старался дышать как можно ровнее, и не разбудить ребенка. Пытался отогнать видение, которое разъедало его изнутри каждую минуту.
Но не получалось. Он вновь увидел, как его сын подрастает и становится юношей, так похожим на него самого, но при этом с проступающими мягкими чертами матери. Взъерошенный, неловкий, но искренне улыбающийся и живой принц принимает силу своих предков, надевает кольцо Люциев, которое светится все ярче и отгоняет сгустившийся мрак. А потом это кольцо раскаляется, обжигает кожу, которая обугливается дочерна, трескается и обнажает мясо. Ожогов все больше, свет все ярче…
…а его сын кричит, кричит, кричит. И этот крик звенит в ушах Региса, заставляя его испытывать еще большую боль от осознания того, что это обязательно случится, и он не может ничего сделать.
Ничего. Даже обнять сейчас спящего сына из-за страха, что от прикосновения тот рассыплется пеплом.
Его сын избран стать последним Королем Света. Пророчество написано уже очень давно, и препятствовать ему нельзя, иначе станет только хуже. Легенда, передаваемая из поколения в поколение, скорее, как сказка, а не указание, именно для Региса стала правдой и концом.
Регис не видел выхода. Перед ним задача, которую нужно решить. Вот только он заранее знает, что решения у этой задачи нет. Его разум уже отравлен сказками о Пророчестве и невозможности его отвести.
Возможно, придумать решение сможет тот, кто не знает о невозможности обойти Пророчество. Разум должен быть чист. И у этого человека должно быть искреннее желание не дать этому случиться, дать Ноктису возможность просто жить.
Сам Регис понимал, что у него чистых и искренних желаний не осталось. Только жгучая боль, ночные кошмары и безмолвные крики от собственного бессилия. И мысли, что… может, милосерднее было бы дать своему сыну умереть? Не заставлять его проходить через все испытания и боль. Не заставлять однажды осознать, что у него не будет будущего и выбора.
Нет. Регис выдохнул, разжал кулаки и положил ладони на спину тихо посапывающему Ноктису.
Он должен оградить его от кошмаров, хотя бы на время. Пусть Ноктис научится любить жизнь, пусть его сердце не станет каменным и черствым. Пусть он будет искренним и обретет друзей, которые будут рядом, готовые не только защищать своего принца, но и поддержать в тяжелую минуту, как близкого друга. Ради этого можно будет бороться и жить.
— Игнис, — тихо позвал Регис.
Дверь тут же приоткрылась, и в кабинет вошел мальчик, похоже, все это время тихо стоявший с другой стороны.
— Ваше величество, — поклонился юный Сиенция, выпрямился и замолчал, ожидая слова своего короля.
— Отнеси Ноктиса в его комнату и… не выключай ночник до рассвета.
Взгляд зеленых глаз за стеклами очков встретился с серыми глазами Региса, и последний невольно поежился. Давно он не видел такого прямого и ясного взгляда.
— Да, ваше величество, — тихо ответил Игнис и протянул руки к спящему принцу.
The Cat Lady же заметила, что в предыдущем тексте как-то очень уж часто Кларус пытается прикоснуться к Регису. Я отнекивалась сперва, потому что преданность, долг и все такое, потом перечитала... и блин, вообще-то ДА! Кэт предложила написать сиквел
Я честно села писать драму, потом поняла, что уносит в юст, потом меня упороло во флешбэки, потом я прибежала к Кэт с криками "спасипомоги, я сейчас напишу слэш! А я гетник, я гетник, я гетник... я гетник...". Кэт мне помогла вставить флешбэк куда нужно и закончила фанфик
Получился миник, и... у меня появился еще один ОТП по пятнахе)) Кларус/Регис, но они же правда ав ^_^В соавторстве с The Cat Lady
Название: Горе - не беда
Размер: мини (2906 слов)
Пейринг/Персонажи: Регис Люцис Кэлум, Кларус Амицития
Категория: джен, элементы слэша
Жанр: драма, пропущенная сцена, UST
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Иногда просто необходимо поделиться с другом своими тревогами.
Примечание: Сиквел к фику "Предопределенность". В тексте имеются отсылки к "A King's Tale: Final Fantasy XV".
Пять шагов вперед и пять — назад. Кларус Амицития в который раз проходил мимо третьей картины в мраморном коридоре, постукивая кончиками пальцев по стене. Во дворце становилось все тише и тише — редкие припозднившиеся служащие быстро расходились, заступающая на ночную смену стража принимала караул. Все по обычному расписанию. И все же Кларусу что-то не давало покоя, какая-то навязчивая мысль, которую все не получалось уловить и сформулировать. Или это даже не мысль была, а просто интуиция, с которой за долгие годы службы телохранителем приходилось считаться. Поэтому Кларус ждал.
Как только за поворотом раздался тихий звук прикрываемой двери, Кларус отступил на шаг назад в тень между колоннами у стены и посмотрел на прошедшего по коридору молодого Сиенцию, несущего на руках спящего наследного принца. Глядя на то, как худой Игнис уверенно держал Ноктиса, при этом бесшумно продвигаясь вперед, Кларус едва заметно улыбнулся. Перед глазами сразу предстал возмущенный Гладиолус, отчитывающийся после тренировки и потирающий ушибленный бок:
— Да этот очкарик только прикидывается хилым! Он тренировочным шестом так может вломить…
Несмотря на излишнюю эмоциональность, его юный сын все же усвоил урок и перестал судить о силе человека, опираясь только на внешние данные. А Кларус, уже давно наблюдавший за Игнисом, мог больше не тревожиться за принца и полностью сосредоточиться на выполнении своего долга перед его отцом.
Кларус выждал еще некоторое время, но тревога так и не исчезла. Тогда он подошел к покоям короля, приоткрыл двери и уверенно вошел внутрь. Неслыханное нарушение правил и этикета, но Амицитии давно на все эти расшаркивания было плевать. Тем более, он хотел удостовериться, что Регис на самом деле отправился отдыхать, а вежливо стучать в дверь и деликатно пытаться устно узнать у человека, спит ли тот — глупо и смешно.
На первый взгляд казалось, что Регис на самом деле отдыхал. На софе неаккуратной кучей валялись скинутые наплечник, плащ, шейный платок и пиджак. Кларус отметил это, прошел в спальню короля и замер на пороге.
Регис стоял у стены, покрытой огромным гобеленом с изображением фамильного древа Люциев, положив руку на последнюю ветвь и уткнувшись лицом в тыльную сторону ладони. Яркие плафоны под потолком отбрасывали холодные блики на его темные волосы, окрашивая их серебристым цветом.
Кларус поежился. Он сейчас почти физически ощущал молниеносное течение времени — как быстро и безвозвратно отдалялась уже ушедшая молодость. Особенно это было заметно по Регису. Он, мужчина в самом расцвете лет, за последние месяцы сильно осунулся, в волосах появилась седина, на лице проступили морщины, а глаза утратили былой блеск.
— Регис, если ты не начнешь нормально спать, то скоро будешь выглядеть для Ноктиса дедом, а не отцом, — заметил Кларус, положив руку на плечо друга. Тот вздрогнул и пошатнулся, пытаясь отступить.
— Кларус… пожалуйста… — едва слышно выдавил Регис, поводя плечом и пытаясь сбросить тяжелую ладонь.
Что «пожалуйста»? Пожалуйста, уйди и дай побыть одному? Пожалуйста, помоги? От такой реакции Кларус нахмурился и глубоко вдохнул, успокаиваясь. Постоянная тревога при отсутствии видимой причины раздражала, что для Щита было совершенно недопустимо.
Кларус знал своего короля очень давно и очень хорошо. Испытывал на себе его ярость, сражался бок о бок, разделял боль утраты, поддавался искреннему смеху, подшучивал над смущением, радовался победам, подставлял плечо в особо тяжелые дни. Но еще никогда не видел Региса таким… безжизненным. Даже когда Ноктис впал в кому после травмы, хотя тогда вся Инсомния замерла, не зная наверняка, выживет ли наследник.
Осторожно, но при этом очень уверенно, Кларус взял Региса за плечи и повел к кровати, с намерением усадить на нее, после чего уложить спать. Совсем как в юности, когда Регис еще был беспечным принцем, за которым постоянно приходилось присматривать.
Регис вновь напрягся… и сразу же расслабился, словно сдался перед неизбежностью. Послушно сел на кровать под наблюдением Кларуса, после чего поднял голову и взглянул на склонившегося над ним друга.
Регис даже не сказал — выдохнул всего одну фразу:
— Они избрали Ноктиса.
Кларус, расстегивавший ремни на плечах Региса, сперва не понял, о чем он говорит.
Но как только смысл сказанного дошел до него…
Сказания, легенды и пресловутые пророчества вокруг рода Люциев — всего лишь несколько книг, представлявших отдельный интерес для историков, журналистов, шарлатанов и приближенных к королю. Для одних это — возможность заработать на теориях или просвещении, для других — азарт и личный интерес, ну а для кого-то — уроки прошлого и предостережения на будущее.
Кларус медленно опустился перед Регисом на колени и схватил его за руки, сильно сжав. Он не знал, что сказать. Просто молча держал за руку, показывая, что понимает.
Как вообще можно реагировать на подобное признание? Как?! В голове Кларуса проносилось столько мыслей, что можно было сойти с ума. У него самого были дети, которых Кларус безумно любил и волновался за их будущее, но при этом и он, и они прекрасно знали свое предназначение. С самых малых лет детей в роду Амицитиев готовили к тому, что кто-то из родных может умереть, исполняя свой долг. Что это будет страшно и больно для их семьи, но благородно и правильно для страны. Щиты всегда защищают королевский род.
А теперь единственный наследник королевской крови был избран.
— Давно ты знаешь? — тихо спросил Кларус, просто чтобы нарушить тишину.
— Несколько недель.
— Даже не знаю, врезать тебе или себе. Либо ты такой хороший актер, раз смог столько времени держаться, либо я настолько отвратительный друг.
Регис хмыкнул и даже выдал некое подобие кривой улыбки. Он немного расслабился, словно часть тяжелого груза спала с его плеч.
— Слушай, Регис, я не знаю, что сказать, чтобы это не выглядело пустым сотрясанием воздуха или причитаниями из-за фатализма. Просто поверь, что я сейчас понимаю ход твоих мыслей.
Кларус сел на кровать рядом с Регисом и посмотрел на гобелен с родословным древом. Где-то там, в корнях, можно было встретить и представителей рода Амицитиев. Всегда вместе, плотно связаны уже почти тысячелетие.
— Я не знаю, что сказать. Но знаю, что сделать. Жить дальше. Пока есть ради чего жить — нельзя сдаваться. Каждый знает, что окажется в могиле, неизвестным остается лишь время. В этом и смысл.
Регис кивнул:
— Я столько времени пытался это осознать, чуть с ума не сошел, а ты сформулировал за каких-то несколько минут. И если бы это касалось меня — глазом бы не моргнул. Но… я боюсь. За него…
— Ты хороший отец, Регис. Но даже самый лучший родитель не в состоянии уберечь дитя от всего на свете. Помочь не споткнуться, пока в голове у ребенка еще ветер и не сформировался инстинкт самосохранения — это твоя задача. Но считать фарфоровым, беречь и не доставать из коробки с ватой… — Кларус потер висок. — Кажется, когда-то я тебе уже это говорил.
— Возможно. Ты вообще часто говоришь умные вещи и не позволяешь мне совершать необдуманные поступки.
— Дай угадаю, ты уже подумываешь о том, чтобы противостоять пророчеству и пытаться с ним бороться, — медленно сказал Кларус. — Интересная идея, только бесполезная. И не потому, что это Пророчество, и его не изменить. Не хочу подрывать авторитет Оракулов, но в какой-то мере они все же шарлатаны. Все эти пророчества и видения слишком субъективны и напрямую зависят от личности излагающего пророчество на бумаге или пересказывающего свои видения. Никаких прямых указаний, ничего определенного. Можно трактовать так, а можно иначе. И всегда слишком много условностей и тонкостей. «Когда восьмая жена предаст тебя, то мир накроет тьма, и прольется кровь» можно толковать как буквально, так и «когда восьмая девушка, с которой ты поговорил после полового созревания, поцелует в щеку друга, от ревности в твоих глазах потемнеет, и будет драка, в которой кому-то рассекут губу». И это еще при условии, что звезды сойдутся на небе под определенным углом.
Регис прикрыл рот ладонью, подавляя нервный смех:
— Похоже, я правильно поступил, что не брал тебя на встречи с Сильвой… представляю, как бы вы разговаривали.
— Вообще-то я сам отказывался появляться на приемах, где присутствовали представители рода Оракулов. Хорошо, что у королевы тогда уже был мужчина и один ребенок, а то вас бы точно поженили.
— Мужчина некоролевского рода и ребенок без дара Оракула не были бы серьезным препятствием, — вздохнул Регис и откинулся на спину, прикрыв глаза. — Хотя иногда меня посещают мысли, как бы все сложилось, поступи я тогда иначе. Может, весь этот ужас обошел бы мою семью стороной.
— …и обрушился бы на твоих внуков в троекратном размере. Или нет… Думать о том, что могло бы быть сделано в прошлом — пустая трата времени.
Кларус хотел продолжить мысль, но заметил, что Регис задремал, стоило ему только принять горизонтальное положение. Похоже, усталость и нервное истощение все же взяли свое. Осторожно сняв с друга ботинки, Кларус закинул его ноги на кровать. Регис тут же вытянулся, вздохнул и перевернулся на бок.
Кларус прошел по спальне и выключил почти все светильники, оставив лишь несколько штук у окон и дверей. После чего сел в кресло напротив гобелена с родословным древом Люциев, принявшись внимательно рассматривать каждую ветвь, прокручивая в голове слова Региса.
Теперь бессонница будет и его постоянной спутницей, но Кларус нисколько об этом не жалел — напротив, был рад принять на себя часть ноши друга.
Сцепив руки и опустив глаза, Кларус вспоминал прошлое: какие смешные проблемы тогда их волновали, как легко было улыбаться, как не хотелось смотреть вперед или оглядываться назад. Тогда не существовало ничего, кроме текущего мгновения.
****
Лесталлумская ночь никогда не была прохладной из-за близости электростанции. В уличной закусочной можно было наблюдать, как девушки, скинув рабочие куртки и оставшись в облегающих топах, потягивались и бросали заинтересованные взгляды на молодого мужчину, широкие плечи которого украшали татуировки. Кларуса же в данный момент девицы не интересовали: он постукивал кончиками пальцев по столешнице, не сводя взгляда с конкретного столика на противоположной стороне улицы.
Там темноволосый юноша аристократичной наружности в компании фигуристой блондинки выпивал уже непонятно какой по счету стакан виски и явно начинал терять ясность ума. Женщина же нисколько этому не препятствовала, только потакала, явно желая скорее продолжить встречу уже где-то за закрытыми дверями. Эти двое были настолько увлечены друг другом, что не замечали, как из переулка в их сторону направляется мужчина с перекошенным лицом и крепко сжатыми кулаками. Кларус, ввиду своей профессии, неплохо разбирался в людях и безошибочно мог угадывать эмоции, тем более что ярость ревнивого мужа скрыть было в принципе невозможно.
Кларус быстро подошел к столику, облюбованному парочкой, схватил юношу за предплечье и силой поднял на ноги.
— Доброй ночи, миледи, — кивнул он женщине и направился к гостинице, ведя за собой ощутимо пошатывающегося подвыпившего наследного принца Люциса. Последний пока даже не особо сопротивлялся — избыток алкоголя в крови несколько замедлял мыслительный процесс, да и постоянное присутствие кого-то из телохранителей и друзей позволяло иногда расслабиться.
В гостиничном номере Кларус швырнул Региса на заправленную кровать и устроился сверху, крепко удерживая его запястья. Чтобы тот не смог ударить коленом в незащищенные места, Кларус сел ему на бедра.
Регис, немного протрезвевший от такого обращения, тихо зашипел и попробовал вырваться. В обычном тренировочном бою у него это часто получалось: к запястьям были пристегнуты потайные ножны с маленькими кинжалами, которые он мог выкинуть резким движением руки и таким образом совершить телепорт, вот только сейчас его защитник не устраивал тренировочный бой, а просто не давал двигаться.
— Твою… Кларус, ты совсем обнаглел, что ли?!
— Ой ли, — спокойно ответил Кларус, продолжая нависать над Регисом и даже не пошевелившись.
Кларус знал, что является обладателем очень тяжелого характера. Следовать правилам до занудства и быть при этом вспыльчивым — надо еще умудриться. Поэтому приходилось постоянно себя контролировать, чтобы не впасть в какую-либо из крайностей. Но это было даже к лучшему для Щита такого принца, как Регис — дерзкого, самоуверенного, легкомысленного и страстно любящего новые впечатления. Особенно сейчас, находясь далеко за пределами фамильного дворца и столицы, решившего хорошенько развлечься.
Регис терпеть не мог, когда ограничивали его свободу. И сейчас он был просто в ярости от того, что его свободу ограничивал лучший друг. Не только в буквальном смысле, но еще и прервав возможное продолжение ночи в квартире той красотки, она же на такое была согласна… От этих мыслей Региса бросило в жар, он еще сильнее разозлился и дернул руками с такой силой, что сидящий сверху Кларус пошатнулся, ниже склоняясь к принцу.
— Регис, да уймись ты, — Кларус медленно выдохнул, и его горячее дыхание пощекотало шею Региса. Тот сразу замер, продолжая прожигать его глазами. Таким цепким и внимательным взглядом серых глаз Регис в который раз напомнил Кларусу волчонка.
— Слушай, твоя жизнь для меня — самое важное. Но это не значит, что я буду носиться с тобой, словно с фарфоровой статуэткой, сдувая пылинки и следя за тем, чтобы краска на узорах не поблекла. Ты — не моя вещь, и волен делать то, что сам захочешь. Мне это может не нравиться, признаю, но мешать я тебе не стану…
— Ага, сегодня ты это особенно явно продемонстрировал, утащив меня силой от исполнительницы такого минета, — фыркнув, перебил его Регис.
— … до тех пор, пока твои действия не угрожают твоей же безопасности, — закончил мысль Кларус. — Если ты не заметил, то у «исполнительницы такого минета» явно был мужчина-рогоносец. И он как раз направлялся к тебе, заявить о своих обидах и переживаниях.
— То есть ты решил, что я не справлюсь с каким-то обиженным мужем?! — Регис залился таким громким и пьяным смехом, что Кларусу резко захотелось заткнуть ему рот. Вот только руки были заняты, а иные способы… казались слишком экстремальными. К тому же в этом случае продолжать сидеть на бедрах Региса станет не очень-то удобно.
— Ты отличный воин, я же сам тебя тренировал. В этом и проблема. Если бы ты продемонстрировал свои навыки, то привлек бы слишком много внимания. Напомни мне, кто это хотел попутешествовать инкогнито?
Регис закатил глаза, но смеяться перестал. Равно как и предпринимать попытки вырваться. Спорить с Кларусом совершенно бессмысленно, тот каким-то парадоксальным образом в любой ситуации находил аргументы, не прислушаться к которым было невозможно.
— Ладно, моя вина, не видел я того мужика. Прости, Кларус, — Регис очаровательно улыбнулся и вновь попытался встать, только вот его Щит так и не пошевелился. — Теперь-то что?
— Тебе нужно немного проспаться, ваше высочество, — усмехнулся Кларус.
— Думаешь, я смогу заснуть в такой позе?
— Я в этом уверен, не первый же раз. С алкоголем в крови и без движения ты засыпаешь мгновенно, потом пушкой не разбудишь. К тому же в список моих обязанностей не входят дополнительные услуги вроде спеть колыбельную или поцеловать на ночь, так что довольствуйся тем, что есть.
Регис зачарованно смотрел в карие глаза Кларуса, улавливая в них плохо скрываемый смех.
— Сразу после коронации непременно расширю обязанности Щитов, — улыбнулся он, закрывая глаза и откидывая голову на подушки.
****
Кларус улыбнулся собственным воспоминаниям. Какими же молодыми и беспечными они тогда были — казалось, вся их дальнейшая жизнь непременно будет похожей на праздник. Даже сейчас иногда, глядя на Региса слегка прищуренными глазами, Кларусу казалось, что он видит не умудренного опытом короля, а взбалмошного мальчишку, ищущего приключения на разнообразные места своего тела. Собственная память тоже порой подводила его, а сознание отказывалось воспринимать лысеющего мужчину с морщинками вокруг глаз, которого он каждый день видел в зеркале, упорно подсовывая образ крепкого паренька с густой шевелюрой до плеч. Увы, время не щадит никого — и они уже давно не те беззаботные ребята. Опыт и мудрость, приходящая только с возрастом, исчертили их некогда молодые и прекрасные лица, оставив огонь юности лишь в сердцах.
Кларус поднялся, потягиваясь и разминая затекшую спину. Взглянул на часы — оказалось, он провел без движения несколько часов и даже не заметил этого. Подошел к кровати — Регис спал беспокойно, его все такие же, как и в юности, длинные черные ресницы подрагивали во сне. Щадящая длань сна благосклонно разгладила мелкие морщинки вокруг его глаз и глубокую складку на лбу, и в полутьме он казался таким же юным, как и пятнадцать лет назад.
Кларус ласково провел рукой по его лицу, убирая волосы со лба. Регис глубоко вздохнул во сне, приоткрывая губы. Тогда, пятнадцать лет назад, Кларус так и не решился поцеловать его, хотя и очень хотел. Не смог перейти границу, пролегающую между преданностью телохранителя и друга и чем-то большим, что перевело бы их отношения на новый уровень. Тогда за их плечами еще не было багажа в виде жен, малолетних детей и каждодневного долга, теперь же этот багаж стал легче — оба они были вдовцами, а дети не стали бы помехой. Но между ними по-прежнему стояли долг и уважение друг к другу — и хоть в молодости они часто шутливо флиртовали, ни один из них так и не смог переступить эту черту. Кларус мог бы переступить ее сейчас — это было несложно, всего-то наклониться и легко коснуться губами чужих приоткрытых и так призывно манящих губ. Он уже наклонился, их с Регисом теперь разделяли считанные сантиметры. Но как нельзя было вернуть давно ушедшее прошлое, так и не стоило теперь тосковать о нем и пытаться наверстать упущенное. Особенно сейчас, когда Регису, как никогда, нужна его дружеская опора и сильное плечо.
Кларус выпрямился и моргнул. Он сам буквально недавно говорил Регису, что размышлять над возможными поступками в прошлом — пустая трата времени. Так почему бы ему самому не последовать собственному совету?
Он вернулся в кресло и вновь перевел рассеянный взгляд на гобелен. Была еще одна вещь, которую он хотел, но не успел сказать Регису. Так и не объяснил, почему бороться с пророчеством бесполезно. Не потому, что Регис не смог бы изменить судьбу своего сына, а потому, что это не его судьба и менять ее должен не он. Ноктис избран — и этого, увы, не изменить, вне зависимости от того, верили ли они оба в пророчество или нет. Теперь все зависело от самого Ноктиса и, возможно, от тех, кто окажется с ним рядом в самый ответственный момент. Кларус вспомнил, как Игнис бережно держал принца, и улыбнулся. Молодой Сиенция чем-то напоминал его самого, хотя Кларусу никогда не хватало природной грации и хладнокровной выдержки, присущей Игнису, — его вечно подводил вспыльчивый характер. Гладиолус унаследовал от него те же черты, но Кларус знал, что он так же до последнего будет предан Ноктису. Не сейчас, но в будущем, сможет стать ему верным и надежным Щитом.
Как бы хотелось, чтобы у его сына, так же как и у сына Региса, было еще много счастливых и памятных моментов. Чтобы когда-нибудь, возможно, в этой же спальне, Гладиолус и Игнис так же берегли сон своего короля, как сейчас он берег сон Региса. И чтобы их королю снились только хорошие сны.
Кларус глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, готовясь просидеть в нем всю ночь, до самого утра.
Драббл сочинялся в ночь дедлайна сразу после прочтения
Название: Перед падением
Размер: драббл (669 слов)
Пейринг/Персонажи: Регис Люцис Кэлум, Кларус Амицития
Категория: джен
Жанр: драма, пропущенная сцена
Рейтинг: G
Краткое содержание: Разговор Региса и Кларуса за день до отъезда Ноктиса и подписания "мирного договора".
Примечание: присутствуют отсылки к новелле "Пролог: Отправление". Сюжетно текст является сиквелом к фику "Горе - не беда", но можно читать и как самостоятельную историю.
Регис даже не опустился, а буквально рухнул в кресло. Жесткий металлический ортез на правой ноге тихо скрипнул, а трость отскочила от подлокотника и упала на мягкий ковер. Регис этого совершенно не заметил — он закрыл глаза и откинул голову назад. Стоявший у окна Кларус ощущал себя ненамного лучше — сильно ныла спина — но вида не показывал, хотя возраст уже не позволял так легко скрывать усталость.— Совсем вымотался?
— Не то слово. Ни на что нет сил.
— А как же Ноктис? Видел его сегодня?
— Не было времени, — как-то слишком резко и быстро ответил Регис.
Кларус ничего не сказал, хотя и подумал, что его друг просто боится видеть сына в день перед отъездом, иначе просто не сможет отпустить. Понимал и принимал это: ему самому сегодня во время разговора с Гладиолусом тяжело было делать вид, что у них еще есть шансы увидеться вновь.
Затянувшуюся паузу прервал Регис:
— У меня получилось дозвониться до Сида.
— И он послал тебя до горы Раватог, или еще дальше?
Регис горько усмехнулся:
— Послал поглубже в Колсмарк сперва. Но мы поговорили. Он пообещал, что поможет Ноктису в «Молоте». Но вдобавок потребовал увидеть и мою старую рожу.
Кларус покачал головой. Старина Сид в своем репертуаре — совершенно забыл о том, что при разговоре с королем нужно соблюдать хоть какие-то приличия.
— И что ты ответил?
— Сказал, что не смогу с ним увидеться.
— Честный ответ, — глубоко вздохнул и поморщился Амицития.
Регис наклонился вперед, закрыл лицо руками и так резко выдохнул, что это больше походило на стон.
— Честный ответ от очень «честного» короля. Только вот ты последний, кому я говорил правду.
Кларус вдруг вспомнил ту ночь, когда услышал от Региса новость, во многом предопределившую их дальнейшую жизнь. Здесь, в королевских покоях. Почти пятнадцать лет назад.
— Ты сделал все, что мог. Наши дети уже выросли, когда-нибудь они поймут, — Кларус подошел к другу и положил руку ему на плечо.
— Они не узнают. Особенно после предстоящего парада лицемерия, — Регис кивнул на стол с бумагами в углу кабинета. Документы и списки приглашенных на будущую церемонию подписания мирного договора.
Проследив взгляд Региса, Кларус хмыкнул:
— Не желаешь видеть Императора?
— Мне нет никакого дела до Императора. Он — только фигура в игре, известная и постоянная величина, «перманентное зло». Воевал еще с моим отцом, так что я прекрасно знаю его мотивы. Нет, не это… мне противно осознавать себя, как врага.
Регис с трудом поднялся из кресла и, сильно хромая без трости, прошел по комнате из угла в угол.
— На этой «церемонии мира» будут те, для кого мой род и мое королевство — назойливая и раздражающая блоха, которую хочется поскорее прихлопнуть. Или те, кто завидует. Ведь благодаря «Дару Предков — Великому Кристаллу» у Люциса еще есть защитная стена, а они сами давно потерпели поражение.
— Это — только их мнение, — Кларус едва сдержался, чтобы не повысить голос. Он прекрасно отдавал себе отчет, что подобная вспышка раздражения подходит горячим юнцам из простонародья, а никак не аристократу и Щиту преклонного возраста. Но как вообще можно сохранять спокойствие, когда короля незаслуженно оскорбляли. Даже если это делал он сам.
Регис остановился и очень долго и внимательно рассматривал стену перед собой.
— На мне лежит вина за множество ошибок и смертей. Как бы я ни старался отмыться от этого, как-то исправить и забыть, все вернется и напомнит о себе. На этой предстоящей встрече я увижу мальчика, по моей вине лишившегося дома, королевства, титула и семьи. Осталось только имя. Надо думать, он меня ненавидит… и правильно делает.
Регис сделал еще несколько неуверенных шагов по комнате, потирая кончиками пальцев правый висок, на котором так отчетливо выделялись вены.
— Этот проклятый мирный договор. В своем стремлении всех защитить, я совершенно забыл о гордости. Народ меня возненавидит, не поймет и сочтет дураком — выбора у меня нет. И имя Амицитиев, верных защитников Кэлумов, будет также опозорено. Прости меня за это.
— Не смей извиняться. Ты для меня не просто король, ты — мой верный друг, — Кларус положил руку на плечо Региса и посмотрел ему в глаза: — Так было и будет всегда, что бы ни случилось.
Регис накрыл его ладонь своей и улыбнулся.
— Мне надо отдохнуть. Не хочу, чтобы Ноктис запомнил меня совсем уж измотанным и дряхлым стариком при завтрашнем отбытии.
«Когда завтра выйду попрощаться навсегда».
@темы: мои фанфики, ЗФБ, Final Fantasy XV